История двух выстрелов
Пока волы утоляли жажду, молодая женщина с редким именем Тярджа решила покормить малыша, который только открыл глаза и легким плачем известил мать, что проголодался. Убрав шаль, она обратила внимание на остальных:
- Далеко не ходите, змеи тут водятся.
- Хорошо, сестра, – почему-то младшая дочь звала ее именно "сестрой".
Тярджа уже привыкла к этому странному явлению. Даже и рада в душе. За три года в ссылке эта маленькая девочка стала для нее всем на свете - и дочерью, и подругой, и помощницей. Басти как-то вечером, когда мальчишки уже спали, спросила, почему ее так назвали. Обняв ее, лаская кудряшки, мать ответила: "Очень хотела сыновей - твоих братьев. А рождались одни девочки. Потому сказала "басти", хватит…"
Басти эта сказка даже понравилась. С тех пор она обратила внимание на то, что старше братиков. Разница, хоть и какая-то пара лет, но уже давала ей полное право опекать их. Так как сестрички были старше ее и остались в Аране, маму звала сестрой. Уж очень ей хотелось жить полноценной жизнью. Единственно, что ее гложет - отсутствие отца. Он есть, он жив. Но почему-то не может с ними жить. Где их дом, где веселый и любящий отец?.. Ее мало интересовало, куда пропали отары отца. Она даже обрадовалась, когда их не стало. Радовалась по-детски, что он стал больше им, детям, уделять внимания.
Пришли "советы" - "Шура", и всех уравняли. Отец вместе со всеми пошел работать в колхоз… Но почему все стало вверх ногами? Зачем у них отняли последнее, что отец оставил: двух коров, около пятнадцати овец и коня - "честь кавказца"..?
Она хорошо помнит тот день, когда пришел Гасан, которого отец, по разговорам, нашел в горах, так как он был сиротой. Вырастил как своего сына. Женил, помог с домом. Почему второй найденыш, сирота Гадир, не помешал всему этому? Почему-то они говорили с ним не так, как раньше. Зачем им понадобились еще одна корова и их овцы? Забрали - да и все.
Вечером, сажая Басти на колени, отец улыбнулся и произнес: "Наших детей нам достаточно", - и поцеловал ее. Прижимаясь к нему, Басти просто порхала в небесах. Отец!..
Ибиш бей узнал обо всем от жены. Скрывать было невозможно. После ее слов у него не остались сомнений, что в покое его не оставят. Тихо пройдя в сарай, осмотрелся. Никого. В самом углу под кучей тряпья и ненужных вещей лежала его последняя опора - карабин, подаренный ему одним из друзей. Аккуратно развернул чехол. Блестящий ствол, сверкая в полумраке, дал понять - пришло время. Несколько минут осматривал, погладил, обдумал еще раз план действий.
Это надо же было, чтобы люди, которых когда-то вырвал из объятий неминуемой смерти от голода и холода, сегодня пытаются насолить ему. И так не по-человечески... Требовать коня - унижение, оскорбление, уничтожение! Но ведь когда добровольно отдал все, даже комиссар не стал возражать против того, чтобы он оставил коня. Все же было оговорено. И что же случилось? Выслужиться, шакалы, захотели перед "шурой". Ничего, думал Ибиш, скоро все будет расставлено по своим местам. Если же нет, то эти двое еще много крови пустят народу.
Кипела кровь у него. Все эти годы никто не обижался на него. Был он хозяином в этих местах во всех отношениях. Уважали и ценили. Защитником был и аксакалом. В глубине души знал - ждут от него защиты. Иначе эти слуги "шуры" камень на камне не оставят. Надеялся, что успокоятся. Нет, у них аппетит просыпался все сильнее и, поглощая все человеческое, превращал их в зверей…
Достал патронташ из мешка. Вытер пыль рукавом. Нет сомнений, что этот карабин скоро выстрелит. Может показаться жестоким, но честь мужчины неприкасаема. Это понимали некоторые начальники и старались избегать прямых конфликтов, закрывая глаза не некоторые "несоциалистические нюансы". Потом, когда произошла трагедия, это негласно подтвердилось. Но уж слишком громкими оказались выстрелы…
После того, как Ибиш убедился. что все в порядке, карабин боеспособен, патроны не отсырели, он вернулся в Гара дам - помещение, названное так из-за своих больших размеров и с годами вобравшими копоть стенами. Хотя дословно это означает "Черный дом".
Жена, давая детям разные советы и поручения, собирала ужин на большой скатерти. Она была беременной и еле двигалась. Потому все ей помогали. Хотя дети мало что в этом понимали.
Ужинали весело и долго. Жена, хотя и заметила изменения в лице мужа, ни о чем не спрашивала. Только когда дети разошлись, спросила:
- Что с тобой?
- Когда коня хотят забрать? - прямо спросил он.
- Сказали, через несколько дней.
- Есть время.
- На что? - Тярджа забеспокоилась.
- Вдруг передумают, - успокоил он жену.
- Может, и так, - ее голос звучал обреченно.
Только сейчас до нее дошло, зачем муж заходил в сарай.
Тогда люди жили гордо и были несгибаемыми. Тярджа понимала, что этот невысокий человек с золотистой бородой слов на ветер не бросает. Если что задумал - даже ценой крови, но добьется. И тут еще с конем его задели за живое, за самое больное…
Ибиш вышел из Гара дама. Набил трубку, взял с уже затухающего костра, на котором жена ужин готовила, уголек и закурил. С трубкой в руке прошелся по двору, мимо сарая, и внимательно смотрел вокруг. Знал, что, возможно, видит это место в последний раз.
Зайдя в дом, подошел к керосинке, приглушил свет, еще раз посмотрел на спящих своих ангелочков. Дочка и два сына по-детски тихо сопели в сладких снах. Укрыв их, отошел и лег на старую тахту. Но о сне речи не было. Лежал и вспоминал первую встречу с теми, с кем придется свести счеты...
Мальчишки по разным причинам были брошены на произвол судьбы. Так говорили местные жители. Гасан был оставлен матерью, убежавшей с другим мужчиной. А отец жил с другой семьей. Да, есть братья и сестры. Но там его не ждут. Вот так он перебирался с одного места на другое. Помогал людям по хозяйству. А они в знак благодарности давали еду, уголок для ночлега. Некоторые и одеждой помогали. Гадир же, по иронии судьбы, сам выбрал такую жизнь. Когда-то, убегая от богатого отца, избившего его до полусмерти, присоединился к каким-то путникам. Но он и им надоел, потому они тоже избили его и бросили. Его рассказ казался абсолютной правдой и вызвал огромное сочувствие у сельчан. А это давало ему полную уверенность в своей безнаказанности. Правда, долгие годы эта уверенность дремала в его сердце.
А история Гадира на самом деле была совсем другой. Об этом после его гибели расскажет его товарищ. Обо всем этом ему с гордостью поведал сам Гадир незадолго до того рокового дня.
Сын богатого человека от нечего делать решил пуститься в авантюру. Среди белого дня, прихватив драгоценности отца, ушел из дома. Знал, что искать его не будут, так как часто наведывался в соседнее село к родственникам и по несколько дней оставался там. Что касается драгоценностей, то отец не часто заглядывал в тайник. Он был уверен, что никто ничего об этом не знает. Видимо, плохо он знал своего любимого сына. А сын на удивление точно все рассчитал - как можно дальше и незаметнее отойти от родных мест. Потому и шел совсем другими путями, через заросли. Так он и добрался до какого-то города, где жизнь выглядела иначе.
Сначала все было интересно. И пока с собой были какие-то драгоценности, которые он менял на самые что ни на есть ненужные безделушки и на еду, все выглядело забавно. Ночевал где попало. Но закончилось все быстро. Однажды, поверив на базаре двум проходимцам, решил с ними перебраться в другой город, чтобы посмотреть на живого медведя с дрессировщиком. Эта роковая ошибка отбросила его в далекое горное селение.
Тогда, пятнадцать лет назад, впервые услышав эти разные, но одинаково вызывавшие сочувствие истории, Ибиш бей твердо решил, что заберет мальчишек с собой в Аран. Так и поступил. Пока отары паслись на горных склонах, нагуливая жир и мясо, он каждый день наблюдал за ними. Спокойные, благодарные за уют и заботу, Гадир и Гасан вызывали у него по-отцовски теплые чувства. Эти юные пастухи вместе со взрослыми каждый день трудились и с нетерпением ждали окончание летнего сезона. Когда настал этот долгожданный день, попрощавшись с сельчанами, они гордо присоединились к уходящим с отарами пастухам.
В Аране мальчики быстро освоились. Гасан перед приходом советской власти женился. Сыграли свадьбу. Тогда Ибиш бей с облегчением благословил его. В воздухе витала тень новой власти, с каждым днем все больше и больше охватывая собой земли и людей. И до Арана дошла волна.
Вскоре, появились люди в необычных формах. Говорили на чужом языке. Правда, с переводом проблем не было. Пришли, объявили и потребовали. В конечном итоге пришлось расстаться со всем своим богатством. Ибиш бей был мудрым человеком. Не хотел из-за земных богатств идти на конфронтацию, как поступили некоторые. Единственно оставил небольшое хозяйство и лошадь, которая сегодня не дает покоя его приемным сыновьям. Особенно Гадир усердствует. Гасан хоть и работал с ним в наркоме, скорее, попал туда под влиянием Гадира. Ибиш бей до недавнего требования Гадира отдать коня, спокойно относился к его рвению для новой власти. Но, видимо, жестоко ошибся. Избегая встречаться взглядами, он передал требование через Гасана, да и то только жене Ибиша, Тярдже.
"Что ж, подожду, вдруг одумаются". С этими мыслями тихо уснул.
Через несколько дней дочурка Басти со слезами на глазах рассказывала работающему в поле отцу, как Гасан кричал во дворе и грозился пересажать всю семью. Эти слова явно принадлежали Гадиру, но озвучивал их Гасан. Обняв дочку, вытер глаза. Та прижалась к нему и немного успокоилась. И только изредка икала.
Народ собрался. Несмотря на громкие вопли бригадира, окружили Ибиш бея и с любопытством наблюдали. Сжалось сердце отца. Любовь к семье взяла верх, и он сломался.
- Не плачь, пусть забирают. Знаешь, где пасется, скажи матери, пусть отдает…
Душившие его сейчас чувства, как огромный удав, медленно затягивали вокруг шеи свои кольца. Через несколько минут он косил и косил, без остановки и передышки. Просто хотел забыть эту картину. Довести детей до такого состояния… Да еще почти что братьям… Нет, тут что-то не так. Явно чего-то он еще не понимает. Но чего же? Чего?..
Он был уверен, что коня уже забрали. С пустым сердцем повесил косу на ветку тутовника. Прибежала Басти с кувшинчиком. Братики, держа за разные концы чистый большой кусок материи для вытирания, уставились на отца. Холодная вода лилась ему на голову, лицо, стекала по шее, остужая его пылающее сердце. Мальчишки, подражая его движениям, мысленно примеряли на себя эту приятную процедуру. Скоро станут взрослыми, пойдут работать, и за ними тоже будет такой уход.
Когда он вытерся, Басти радостно сказала:
- Они не забрали коня. Я ходила к ним. Там были братья Гадир и Гасан с какими-то дядями вооот в таких папахах, - по-детски взмахнула рукой вокруг головы, объясняя.
От неожиданности Ибиш бей замер. Только сейчас заметил Гашгу, своим длинным красивым ухоженным хвостом отгоняющего надоедливых мух.
Кивая головой, конь с полуобидой смотрел на хозяина. Ведь тот не подошел, не погладил, хмурый какой-то. Уже пять лет, как они вместе с Ибиш беем. И всегда выручали друг-друга.
Хорошо помнит конь, как застудил себя, дышать было трудно. Хозяин ночевал в сарае. Давал ему какие-то травы, воду. Никогда не забудет конь и тот зимний вечер, когда возвращались из гостей. Хозяин что-то тихо напевал. А Гашга перебирал ногами, будто подтанцовывал.
Вдруг воздух наполнился странным запахом. Прислушался. Странно, что это может быть? Где-то далеко-далеко проснулась тревога. Сердце стало биться сильнее. Очень скоро его состояние передалось Ибиш бею. Он перестал петь. Воцарилась гробовая тишина.
Вдруг откуда не возьмись появился большой одинокий волк. В этих местах их называют ялгузаг. Большой, бесстрашный, идущий на все хищник. С испуга Гашга рванул вперед, и Ибиш бей вывалился из седла. Инстинкт самосохранения взял верх. Отбежав на несколько десятков метров, Гашга остановился. Оглянулся. Бей стоял лицом к лицу с огромным волком. В руке был лишь большой айвовый чомаг. Эта гибкая и крепкая палка с небольшим крючком на конце, обожженная на огне, - страшное оружие в умелых руках. Потому и Ибиш бей держался уверенно. Ждал единственную ошибку волка, чтобы свалить его с ног. Но хищник, видимо, знал об этом. Потому грозно рычал, провоцируя его сделать шаг первым.
Гашга, заржав изо всех сил, встал на дыбы, взбудоражил зимний вечер. Его голос услышали волкодавы, которых держал Ибиш бей для защиты отары от волков. И эти храбрые вояки рванули в ту сторону, откуда пришел зов. Благо, происходило это недалеко от села.
Не ожидав такого поворота, волк кинулся на Ибиш бея. Тот уже ждал атаки. От оглушительного удара чомагом у волка помутилось в голове, но он развернулся и неожиданно напал на Гашгу. Однако, получив не менее страшные удары передними копытами, вынужден был убежать прочь.
Но заснеженное поле было не лучшим выбором. Лунным вечером его догоняли два огромных пса. Через несколько минут все было кончено...
Уже через час Гашга был накрыт теплым одеялом в сарае, а волкодавы обгладывали кости со стола, накрытого хозяином в честь чудесного спасения. Все село собралось тогда. И, как ни странно, эти грозные вояки даже не лаяли на сельчан. Ибиш бей был уверен - его тогда спас Гашга.
Вот такие у них были трудные минуты…
Гашга не понимал ничего. Сегодня его удивило поведение хозяина. Не пришел за ним на луг. Прибежали сыновья. Они ему родные, как и хозяин. Потому, ни о чем не подозревая, последовал за ними домой, позволяя им трогать его красивое пятно на голове, означающее его же имя Гашга - белое пятно…
Ибиш бей отправил детей домой, подошел к Гашге. Конь радостно пофыркал и, перебирая ногами на месте, поприветствовал хозяина. Прикосновение хозяина к его голове принесло спокойствие. Гладя голову коня, Ибиш бей и сам успокоился. И только теперь до него дошло - это вызов. Вызов серьезный и обдуманный. Если бы они хотели забрать Гашгу, забрали бы и оставили его в покое. Нет, нет, они хотят его сломать… И что это за "дяди в больших папахах"? Видимо наркомовцы были. И почему же Гадир не забрал при них лошадь? Теперь ясно - себе хочет забрать. Значит, еще придет.
Ибишу даже легче стало…
Ужиная в кругу семьи и радостно шутя, он наивно полагал, что удастся успокоить Гадира. Ведь он же ему сын. Но только полагал, и вскоре убедился окончательно - с шакалом труднее договориться, чем с тигром.
После изнурительной работы зашел в совет, где дневали и ночевали представители новоиспеченной власти. Встретили его холодно. Присесть даже не предложили. Хотя Гасан пытался что-то предпринять, но взгляды Гадира прервали все в начале.
- Ибиш, ты что себе позволяешь? Ты уже не бей и не хозяин. Теперь ты простой косарь. Когда тебе было велено добровольно сдать Гашгу?.. Правильно, два дня назад. Тебе что, еще раз объяснить? Сам приведи и проси прощения. Мне некогда бегать за твоим конем!!!
Дальше у Ибиш бея все перемешалась в голове. Не сон ли это был?.. Ничего не слышал и не видел. Какие-то силуэты перед глазами хаотично двигались. От прикосновения к лицу чего-то холодного вернулось сознание. Это ему приставили наган к виску и надавили со всей силой. Так Гадир его благодарил за все хорошее.
Гасан со страхом кинулся на него:
- Оставь его!
- Что ты сказал? - Гадир приставил ему наган ко лбу. - И тебя сейчас пристрелю как щенка.
Гасан остановился. Махмуд, третий их товарищ, быстро исчез.
Потом Гадир повернулся к Ибиш бею:
- Жить надоело?
- Да, надоело. - Бей сделал шаг вперед.
- Застрелю!
- Стреляй!
- Отойди! - Гадир сам отступил.
- Стреляй, чего ждешь?
Гасан, с ужасом следивший за этой драмой, кинулся на Гадира. Никто уже никогда не узнает, специально он стрелял в Гасана, или это была роковая случайность. Но выстрел прозвучал. В одно мгновение у Гасана глаза затуманились. Держась за живот, он пошел к Ибиш бею:
- Прости, отец… - и рухнул ему на руки.
Никто уже никогда не узнает, специально он стрелял в Гасана, или это была роковая случайность. Но выстрел прозвучал.В миг пронеслись перед глазами прошедшие годы. Гасан болел. Холодные и голодные дни детства сказалась на его здоровье. Вылечил он его. Ничего не пожалел. Женил, радовался больше, чем он сам. И что? Нелепая смерть… Да пропади они все пропадом!!!
Озверевший Гадир в панике кинулся на Ибиш бея. Но, Ибишу уже ничего не могло помешать. В короткой схватке он вырвал наган из рук пасынка. Гадир кинулся в полуоткрытую дверь, сделав свои последние шаги в этой бренной жизни.
- Сынок! - закричал Ибиш бей.
- Что? - Гадир остановился и невольно повернулся к нему...
Два выстрела, прогремевших за одну минуту, положили начало другой истории...
* * *
Пребывая в опустошенном состоянии, он четко понимал - все слишком далеко зашло. Вот-вот Махмуд приведет сюда людей. И арестуют его. А оттуда еще никого не освободили, и вряд ли даже кто-то думает об этом. Он - враг народа! Ему всего сорок три года. Жить да радоваться, но видимо, судьба ему уготовила другую учесть… Выбора не оставила никакого.
Смирился Ибиш бей. Действовать надо было на опережение. Наган бросил рядом с бездыханным телом Гадира и поторопился на луг, где Гашга с нетерпением должен был его ждать, чтобы вместе пойти домой. Коня на месте не оказалось. Наверное, мальчишки забрали.
Стараясь сохранять самообладание, побежал домой. Тярджа его встретила у входа во двор. Приказала дочке нести воду и что-нибудь, чтобы он мог вытереться.
- Где Гашга? - взволнованно спросил Ибиш бей.
- Вот, стоит, - жена ответила, - что случилось?
- Мало времени, собери что-нибудь, с собой возьму...
- Что случилось? На тебя лица нет. - Тярджа не скрывала своего волнения.
- Отец, иди, воду принесла, - подала голос дочь.
- Сейчас, дочка, - повернул голову к жене, - я застрелил Гадира...
- Как? - Тярджа чуть не потеряла рассудок.
- Не время сейчас об этом говорить. Где мальчишки?
- Где-то здесь, - еле выдавила жена.
- Отправь к Гюльсум, и пусть побудут там. Басти останется с тобой. Потом расскажу, когда все немного успокоится. Мне надо уходить.
Тярджа больше ничего не спросила и пошла в дом собирать мужа в неизвестную дорогу. Бей умылся, поцеловал дочку и велел найти братьев и отвести к старшей сестре. Вопросы задавать не принято было.
Басти восприняла это, как желание сестры повидаться с братиками, и немедля позвала ребятишек. Ей и самой хотелось увидеть сестру. Через несколько минут Ибиш бей, обнимая ничего не подозревавших детей, как можно спокойнее сказал:
- Гюльсум передайте привет. Басти, ты вернись сегодня, мальчики останутся там. Потом вернутся.
Мальчики радостно улыбнулись и, не теряя времени, направились к калитке. Басти на секунду остановилась, что-то хотела спросить. Но промолчала. Только, положив кувшин на землю, обняла отца за талию маленькими ручками, вздохнула и, отпустив так же быстро, побежала за братьями.
У Ибиш бея сердце колотилось. Смотрел вслед своим ангелочкам и, придя в себя, быстро отправился в дом. Жена его встретила прямо у двери и протянула маленький сверток. Не стала задерживать мужа лишними вопросами, понимая цену каждого мгновения. Бей быстро подошел к старому сундуку, достал свою любимую одежду с красивыми узорами, папаху и небольшой кинжал, доставшийся ему от отца, как семейная реликвия.
Быстро привел себя в порядок, отряхивая папаху, смотрел на жену. Тярджа смотрела на него горящими глазами. Перед ней стоял настоящий бей, мужчина, муж, отец ее детей, смысл ее жизни. И кажется, несмотря на все случившееся, она нисколько не жалела о совместно прожитых годах, хотя понимала - все рухнуло. Спокойной жизни не будет. Значит, судьба ее такая. Лучше недолгая жизнь на свободе, чем неизвестность в казематах. И потому с одобрением приняла его решение. Ибиш бей подошел совсем близко, положил руку на ее большой живот. Оба молчали. Видимо, понимали: больше вместе так тихо и спокойно не смогут постоять.
- Сын родится, - прервал тишину Ибиш бей.
- Знаю, - грустно ответила Тярджа.
- Береги себя и детей. Я постараюсь помочь вам.
- О нас не беспокойся. Не появляйся часто. Хватает вокруг доносчиков. Если детей повидать, то только ночью, чтоб тебя не увидели. А то получится, как у Ахмед бея. Дети на радостях рассказали о встрече с отцом… Сам знаешь, чем все закончилось. Сдали наркому.
- Хорошо, так и поступлю. Детей они не тронут, знаешь. Тебя будут душить, выбивать сведения...
- Не переживай. - Она правой рукой обхватила руку мужа, лежащую на ее животе, и аккуратно убрала. - Иди.
Через несколько минут на этом безлюдном дворе словно вернулись былые времена. Посреди двора стоял огромный темно-рыжий конь, окрыленный видом своего хозяина, он копытом рыл землю. Что он переживал в эти мгновения, только одному Создателю известно. Но конь явно соскучился по приключениям. Понимал, что скоро придется вспомнить свою мощь, скорость, преданность. Ибиш бей еще раз поднял над головой кинжал со сверкающей рукояткой и натянул узду. Гашга, слегка привстав на задние ноги, рванулся в открытую калитку и исчез за поворотом.
Долго доносился издалека стук его мощных копыт. И чем тише он становился, тем грустнее делалось Тярдже. Окончательно рассыпались крупинки ее надежды на семейное счастье. Закрыв калитку, она тихо заплакала. Пустота...
Описывать дальнейшие события не стану. Расскажу лишь, что семью Ибиш бея особо не беспокоили. Боялись и уважали. Народ знал - другого выхода у него не было. Несколько раз устраивали засаду. Ничего не добились. Знали, что он навещает детей, но когда и как? Никто не знал. Его искали всюду - у бывших и настоящих друзей, у старшей дочери, у родственников. Тщетно. Осторожным стал Ибиш бей и не проливал ненужной крови. Просто защищал себя и оберегал семью.
Через месяц с лишним в этом доме появился другой мужчина - еще один сын. Тярджа уже знала, как его назвать - Идрис. Отец так захотел. Несколько дней назад глубокой ночью навестив детишек, уходя, сказал:
- Назовешь сына Идрисом.
- Иди, - шепотом произнесла Тярджа, - скоро рассвет.
На этом и расстались.
Жизнь шла, доносчики трудились, стукачи стучали, клеветники выдумывали...
Весть о рождении сына Ибиш бея быстро облетела округу. Жена покойного Гасана, несмотря ни на что, любила Тярджу и принимала ее как свекровь. А ее сын, Али, в память о покойном Гасане звал ее бабушкой. Всенародная любовь к семье Ибиш бея не осталась незамеченной. И приказали Тярдже покинуть дом в короткий срок. Ее ждала ссылка в находящиеся вблизи Араза полупустынные жаркие места. И уже через несколько дней с четырьмя маленькими детьми, на полупустой арбе Тярджа уехала из этих мест. Оставив в Гара даме все и взяв с собой только теплые воспоминания. Дом оставили старшей дочке Гюльсум.
Тярджа была спокойна. Точно знала - муж где-то неподалеку, сопровождает их. К ней не прикрепили сопровождающих, но скрыто следили в надежде, что Ибиш бей выдаст себя, и тогда с ним разберутся. Но бей уже не был таким доверчивым и наивным, как когда-то, когда отдавал свое богатство, рассчитывая на спокойную жизнь. Сейчас он воевал с властью и понимал - осторожность не помешает. Он ни разу не появился в течение всей этой недели, пока семья двигалась к месту ссылки.
Они остановились только на ночлег у сердобольных людей. Тардже эта отдышка давала силу жить. Для грудного ребенка эта жара была невыносима. То плакал, то засыпал, то, лежа в арбе, долго смотрел в небо. А скрип колес уже стал для малыша колыбельной. К этому времени Басти достаточно наплакалась, и если раньше Тярджа отвечала на многочисленные вопросы сыновей, то теперь дочь взяла на себя эту роль. Они точно знали - отца пока не увидят. А в то, что убиты Гасан и Гадир их отцом, просто не верили. Не верили - и все.
Три года пребывания в местах, забытых самим Создателем, не сломали женщину. Наоборот, здесь их меньше беспокоили. Дети быстро нашли язык с местными. Росли. Идрис уже бегал и разговаривал. Подражал старшим. Басти вошла в возраст влюбленности. Тярджа тоже стала забывать о ранах. Тем более, что Ибиш бей все эти годы навещал ее. Правда, дети об этом не знали. Хотя он их часто видел, пусть и на расстоянии. Вести свою семейную жизнь никто им тут не мешал. Добывал, приносил, передавал. Не оставлял семью.
Тярджа долго скрывала от мужа свою беременность. Какие-то смешанные чувства ей мешали об этом говорить. Избавиться от ребенка ради спокойствия мужа не помешало бы. Ведь рождение малыша означает - Ибиш бей жив и навещает семью. Легенда о его гибели в каком-то бою, сочиненная его проверенными друзьями, рухнет.
Когда скрывать стало уже некуда, она встретилась с ним у надежных друзей и рассказала. Ибиш бей обрадовался как ребенок:
- Это так здорово!
- Тебя же не оставят в покое, - с удивлением прервала мужа Тярджа.
После некоторой паузы, Ибиш бей серьезно взглянул на жену и грустно сказал:
- Рано или поздно все всплывет. Вы здесь в нечеловеческих условиях из-за меня. В Аране другая жизнь, школа, колхоз. Здесь вы надолго. Я сдамся. Но с одним условием - чтобы вас вернули домой. На это они пойдут.
Тярджа ушам своим не хотела верить. Думать о какой то другой жизни ей даже в голову не приходило. Потому и пыталась остановить мужа:
- Подумай хорошо...
- Рожай, - голос мужа был тверд.
Спорить было бесполезно...
Жара стояла невыносимой. Басти, собрав братьев, отвела их к соседям. Попросила подождать здесь, что-то пошептала тете Гюлер и поспешила домой. Тетя Гюлер накрыла голову, вымыла руки и пошла за Басти. Еще одна соседка уже была здесь. Басти тоже отправили на улицу, где она с нетерпением стала ждать. Дождалась...
Из маленькой комнаты раздался детский крик. Сестра… Басти аж заплакала. Очень она ждала этого момента и была уверена, что родится сестра. И каждый миг для нее был вечностью. Еле дождалась тетю Гюлер. Наконец-то Басти позвали войти. На ее многозначительный взгляд ответила тетя Гюлер:
- Брат у тебя, Басти. Сколько защитников у тебя!
Девочка растерялась. Но ненадолго. Со слезами в глазах побежала за братьями. Через несколько минут по пыльной дороге бежали четверо детей. Им очень хотелось побыстрее увидеть маленького брата. И маленький Идрис от них не отставал. И уже не младший. Есть, о ком позаботиться. С такими детскими мыслями влетел в комнату и растерянно уставился на мать. А где брат?.. Когда показали крохотный сверток, дрожащим голосом произнес:
- Маленький-то какой!
Тетя Гюлер всех вывела на улицу:
- Идите, играйте...
Люди, хорошо знающие новую власть, не ошиблись. Сначала приходили из местной власти. Убедились - сын родился. Имя - Хасрат. Имя будто предсказывало, как все дальше будет. Так и переводится это имя. Иногда восточные люди поражают своей грустью...
Тярдже ничего не говорили, но передали Ибиш бею страшную весть. Если не сдастся, семья отправится в Сибирь. Такому приговору он уже не мог противостоять. Втайне от жены, хотя она знала о каждом его поступке, согласился. Передал: "Увижу детей в Аране - выйду. Коня не ждите, ружья тоже. Приду с пустыми руками".
Ответили коротко: "Будут в Аране твои дети!"
Властям нужно было докладывать "наверх", потому спешно Тярджу с малышами отправили в Аран. Дали новую арбу, вола помоложе и пожелали "счастливого пути". В этой скрытой игре не чувствовалось ни малейшего блефа. Все эти дни Ибиш бей сопровождал семью. Его не трогали. Приказ был. Верили и знали - не обманет. И сейчас, пока волы пили и отдыхали, а мать кормила младенца, Ибиш бей неподалеку, сидя на коне, наблюдал за ними, как три года назад. Три года назад было грустнее, хотя сейчас предстояло расставание…
Ибиш бей оставит коня и седло другу. Гашга переживет расставание с хозяином чуть больше месяца. От тоски просто перестанет есть и пить...
Но сегодня идиллия. Дети бегают, радуются. Совсем мало осталось до дома. И даже змеи не смели потревожить единения отца с детьми, куда-то исчезли...
Когда Тярджа увидела Кеюк издалека, у нее колени затряслись. Смотрела вдаль. Там проскакал Гашга. Точно, он! Недалеко высохшее русло Яман гобусу. Конь словно звал ее на последнюю встречу с Ибиш беем. Придумав что-то невнятное, обратилась к Бести:
- Скоро буду, покорми ребят. - И достала хлеб, вчера ночью переданный ей мужем. - Смотри за Хасратом.
Тярджа шла и плакала. Она увидит мужа в последний раз.
Их встреча длилась совсем недолго. Никто не знает, о чем они говорили. Но по возвращении, она сняла с волов ярмо и разрешила детям побегать еще некоторое время. А они даже не догадывались, что прощаются с отцом…
А Ибиш бей, забыв напрочь о мужской стойкости, тихо плакал, провожая своих ангелочков мокрыми от слез глазами.
Условный знак - удаляющиеся шаги Гашги был последней весточкой о муже. За эти минуты Тярджа постарела. Сгибаясь под тяжестью жизни, запрягала волов. Слезы струились по пылающим щекам. Басти успокаивала плачущего Хасрата. Исмаил, старший, ей помогал. Маил, второй сын, что-то показывал Идрису вдали. Идрис был счастлив. Возможность увидеть отчий дом, который он только рисовал в своем детском воображении, затмило все.
Он даже не догадывался, что его ждет впереди. Ему придется с матерью и сестрами пережить смерть троих братьев. Если Исмаил в Великую Отечественную пропадет без вести, то в общем горе и в силу своей юности он переживет это легко. Но потом, возвращаясь из армии домой, Маил умрет по дороге, а семнадцатилетний Хасрат от неизвестной болезни скоропостижно уйдет из жизни, сидя под большим тутовым деревом. И два этих события произойдут в течение месяца.
У сестер же более-менее все сложится хорошо. Но все это произойдет лет через семнадцать. Пока же он хочет домой, о котором просто мечтает и воображает по-детски сказочно…
Солнце уже садилось, когда они въехали в село. Их встречали всем селом. Плакали, обнимали, радовались. Проводили до дверей родного дома. Гюльсум с удивлением смотрела на своих братьев и сестру. Слезы лились ручьями.
Впервые за последние годы семья воссоединилась. Правда, без отца.
Ухаживала Гюльсум за домом как могла и сберегла отчий дом с достоинством. То, что возвращается мать, передали ей надежные люди. И она незаметно для всех готовилась к встрече.
Малыши быстро освоились, будто никуда и не уезжали. Наполненный детскими криками и весельем, дом быстро потеплел и ожил, обнял, как и в былые времена, своим уютом…
Тярджа, проводив последних гостей, устало опустилась на палас возле сыновей, которые, прижавшись друг-другу, мирно сопели. Басти легла на тахту и заснула, как когда-то у отца на руках.
Глядя в маленькое окошко, как смотрела прежде в ожидании мужа, Тярджа заплакала от отчаяния. Маленький Хасрат на удивление тихо спал в старой деревянной колыбели. Все ее дети выросли в этой колыбели...
Эта история - одна из многих историй сломанных в те годы судеб. Каждая по-своему трагична. Но годы стирают из памяти страдания...
Заканчивая, хочу сказать несколько слов о дальнейшей судьбе героев повествования. О сыновьях уже рассказал - судьба отняла их у Тярджи. О судьбе мужа до конца своих дней она так ничего и не узнала, и ушла, унеся с собой всю свою нерастраченную женскую любовь...
На деревенском кладбище под молодым чинаром есть пять могил. Дерево посадил Идрис сразу после смерти двух братьев. Четверо детей и мать теперь навеки вместе. Но всех теперь уже не собрать. Исмаил пропал без вести в Великую отечественную войну. О судьбе Ибиш бея стало известно только в девяностых годах - его расстреляли в 1938-м как врага народа, а после распада СССР реабилитировали. Гюльсум дожила почти до девяноста лет и в окружении внуков спокойно ушла из жизни в начале нового века. Басти же еще жива. У нее уже взрослые правнуки.
Надо сказать, что по настоянию Тярджи Идрис женился на сестре вдовы Маила. Они вырастили шестерых детей - четверых дочерей и двоих сыновей. Идрис тяжело переживал смерть жены. После ее ухода он не протянул долго, и покинул этот мир в 2002-м году.
Младший сын Идриса, то есть я, и поведал вам эту историю - историю двух выстрелов…
Ильгам Идрисоглу Брест декабрь 2010
Патефон
У моего деда были в далеких 30-х свои отары. И каждый год на лето их гнали в горы, где травы было предостаточно. Естественно, пастухов каждый год встречали местные друзья. Радость от встречи, как вспоминала тетя, была бесконечная. С равнины с собой брали самые что ни на есть "цивилизованные" предметы одежды и обихода, чтобы удивить живущих в высокогорье друзей. Гостеприимство людей не знало предела, рассказывала тетя.
Однажды дед мой купил, как сейчас говорят, "крутой" патефон. Встретили гостей как самых близких, родных, уселись за стол. Напившись чаю, мой дед сказал:
- Заводи музыку.
Патефон заиграл, зазвучал мугам.
Хозяин дома смотрел, смотрел с удивлением на "коробку" и, наконец, задал резонный вопрос:
- Кто там?
- Музыканты, - серьезно и коротко ответил дед.
Полдня играла музыка, готовили праздничный обед на лугу. На скатерти были расставлены лишние приборы, но никто не придавал этому особого значения, пока хозяин, в очередной раз прослушав прекрасную музыку, льющуюся из патефона, не произнес:
- Скажи музыкантам, пусть идут пообедают, с утра ведь даже чай не пили…
Ильгам Идрисоглу
Гранатовая кожура
Не перестаю удивляться мудрости предков. Родился я в маленькой деревушке. Как и для всех деревенских детей 70-х, моя жизнь состояла из школы и колхоза. Ничего примечательного.
Но однажды, ранней весной, вернувшись из школы, я получил от мамы необычное задание – сходить в сад и собрать с кустов остатки гранатовой кожуры. Честно говоря, я немного даже удивился. Но мама наша просто так ничего не делала и не говорила. Значит, надо было выполнять ее просьбу. Не задавая лишних вопросов, я пошел и собрал, что смог.
Дальше началось самое интересное. Мама кожуру перебрала, завернула в чистое полотенце и велела размельчить, отбивая молотком. На вопрос "для чего все это?", ответила коротко: "Мальчика надо лечить". И назвала имя мальчика, недуг которого мучил его родных и близких уже не первый месяц. Мама моя была врачом и при этом еще очень интересовалась народной медициной. А у несчастного малыша на спине образовалась большая болячка, которая никак не проходила, как ее ни лечили.
Получившуюся "муку" мы с мамой просеяли. Взяла мама небольшую баночку и высыпала ее туда. Не помню все препараты, но точно знаю, что туда она добавила ихтиоловую мазь, стрептоцид, немного йода и какой-то желтый порошок. Кажется, еще была капля зеленки, точно не помню. И мне было поручено все это размешивать столовой ложкой.
Никогда не забуду эту пенистую, темно-шоколадного цвета массу. Она сильно взбухала и снова отступала вниз, будто дышала. Где-то минут через двадцать стала вязкой. На этом закончилась моя миссия. Мама умела поощрять. Как сейчас помню, после работы она дала мне вкусных конфет, вернее, мы сели с ней вместе пить чай с этими конфетами...
Этот мальчик потом отслужил в армии в Карабахе. Сегодня он - взрослый человек, у него семья, дети. Но до сих пор он вспоминает, что Лейла хала - его спаситель...
Приехали...
Должен признаться, иногда женская логика меня удивляет до глубины души. И моя мама не была исключением. Обо всем по порядку.
Старшая сестра училась в Гяндже (в те времена Кировабад). Студентка исторического факультета пединститута, она была в центре внимания. Мама и сама любила одеваться со вкусом, и дочку старалась держать в форме, чтобы не выглядела хуже других. Мне тогда было все равно, что одевать - есть брюки да туфли, ну и ладно. Меня больше интересовали поездки с мамой куда-нибудь. А если еще в Гянджу – так это праздник!
Вот и подвернулась такая возможность. В один из октябрьских дней, когда сбор хлопка почти закончился, "чрезвычайная ситуация" прошла, мама предложила поехать с ней к сестре. Естественно, не просто, а отвезти с собой кур на продажу. А на вырученные деньги хотела купить сестре платье. Я с радостью согласился.
Как сейчас помню. Ночью шел дождь. Утро было по-осеннему слегка прохладным, всюду лужи. Самое время поехать куда-нибудь. До автобусной остановки километра два. Попутный транспорт как лотерея - может не повезти, и тогда просто прождешь попусту. Зная все это заранее, мы шли с мамой, перекладывая связку куриц и другую поклажу из одной руки в другую.
Среди груза у нас была целая коробка яиц. Тоже на продажу. Благо, куры умели отвечать благодарностью маме за ее прекрасный уход за ними. Коробка из-под медпрепаратов, размером примерно с посылочный ящик была до отказа заполнена и перетянута веревочкой. Как потом оказалось, зря.
Метров на триста мы отошли от деревни, когда услышал нудный гул старого грузовика, пытающегося из последних сил объезжать лужи. Мы с мамой шагали с радостью. Знали, что остановится, нас подберет и - конец нашим мучениям. Но останавливаться нам самим мама не велела. Неприлично это было.
Уже через несколько минут связки курей были мною приняты на борт грузовика. По-джентельменски уступивший маме кабину пассажир, оказавшийся нашим знакомым, для ее комфорта велел и коробку с яйцами тоже в кузов ставить.
Красота, едем по скользкой дороге, машину то несет, то крутит. Что подростку еще нужно? Новые ощущения! Дядя что-то спрашивает, я отвечаю. Но мне не до него. Наш знакомый в костюме, говорит, что машину выписал у председателя, и они за чем-то важным едут.
Так и доехали до остановки, где мы должны ждать свой автобус.
Я через борт передаю куриц. Слышу, как мама благодарит знакомого. Желает удачи и благополучия. Вот-вот разбежимся, и все останутся счастливы. Но тут я взялся за коробку с яйцами, стал передавать ее, не глядя, потому что еле до борта доставал из-за малого роста. И в какой-то момент веревочка, корой была перевязана коробка, оборвалась...
Я услышал стук, явно не предвещающий ничего хорошего. Потом еще раз… И наступило молчание... Я подтянулся, держась за борт, как на турникете... И – о ужас, катастрофа! Кепка дяденьки на земле валяется, возле коробки с яйцами. По костюму стекает содержимое разбившихся яиц. Стекает медленно, неторопливо, образуя разные узоры. Я притих, как мышь в норе. Смотрю на происходящее сверху.
- Ну-ка, спускайся быстрее! - мама была возмущена до предела.
- Не кричи на ребенка, - знакомый явно решил защитить меня.
Но следующие мамины слова привели его в ярость.
- Как не кричать, ну как?! Сколько яиц испортил? – возмутилась мама.
Нет нужды описывать искривленное лицо мужчины, каждый пусть сам себе его представит.
- Вот это, даааа! – воскликнул он. - У меня костюм напрочь испорчен, а ее яйца волнуют! Спасибо, Лейла!
Придя в себя, мама решила исправить ситуацию. Представьте такую картину - мама хватает знакомого за рукав и тянет к дождевой луже, искренне желая помочь ему вычистить костюм. Тот вырывается и, что-то бормоча, идет к артезианской скважине.
Глядя на это, я рассмеялся. Но мамин взгляд быстро охладил меня и заставил смеяться в душе, не подавая виду.
В коробке еще оставались целые яйца. Водитель помог их собрать, хитро посмеиваясь. Неподалеку находилась столовая. Когда машина уехала и в столовой забрали яйца и даже рассчитались, несмотря на мамины возражения, мы, неся наших кур, пошли к остановке автобуса на Гянджу. Тут мама не удержалась:
- Смотри, какой злой, даже не разрешил помочь с чисткой! – проворчала она.
Всю дорогу я вспоминал забавную картину, не мог сдержать улыбки и смотрел в окно. Я очень хотел побыстрее попасть в Гянджу.
Эта история до сих пор вызывает у меня теплые воспоминания о маме, о беззаботных днях...
2010, г. Брест
Воскресное чтиво
В рамках рубрики "Воскресное чтиво" Day.Az представляет рассказ "Перепелята" нашего постоянного читателя из Бреста (Беларусь) Ильгама Идрисоглу.
Мы призываем наших читателей продолжать посылать на электронный адрес office@day.az различные публикации, касающиеся искусства, истории, культуры, этнографии, традиций Азербайджана, и многих других областей жизни нашей страны, а также свои рассказы, ранее не печатавшиеся в прессе.
Перепелята
…Утренняя прохлада, опускающаяся с гор Карабаха, несет с собой аромат цветов, чистоту снежного покрова Муровдага. Кажется, воздух наполнен силой самой жизни, дыши - и жизнь продлится до бесконечности. Утреннее пение птиц, как лира, дополняет эту природную симфонию.
Часто, вспоминая те дни, проведенные в деревне, хочется бросить все и приехать хоть ненадолго в родные места. Увы, мы уже заложники цивилизации и должны постоянно следить за тем, чтобы не отставать от бурной жизни, в поток которой сами себя загнали. Что бы делал человек, если бы не воспоминания, мечты, иллюзии? Эти мгновения, возвращая нас в прошлое, дают жизненную силу. Иногда грустные, иногда смешные воспоминания, чередуясь, заполняют сердца.
Хочу рассказать одну, на мой взгляд, очень трогательную историю. Историю, которая тогда вызывала у меня чувство радости за птенцов, а теперь, через годы, я испытываю и восхищение поступками наших отцов.
…Как-то летним утром в сарае у дяди Магомеда жизнь кипела, как на празднике. Тетя Захра, поправляя шаль, с улыбкой следила за действиями своего мужа, словно впавшего в детство. Казалось, сорока лет совместной жизни как не бывало, и она видит его впервые. Только в отличие от той, первой встречи, когда она застенчиво опустила голову, сейчас она смотрела на мужа с гордостью и чувством благодарности судьбе. И сама, наверное, была не прочь удариться в детство.
В деревянном ящике, находившемся в сарае, творилось нечто. Белая как снег курица не могла понять, откуда взялась эта черно-желтая мелюзга на ее ложе, где она с большой материнской любовью ожидала цыплят, в мыслях подкармливая их червячками. А тут - на тебе, и половины срока нет, а уже цыплята. Но материнский инстинкт превосходил предрассудки, и курица, иногда поднимая крылья, пускала под них пищащую мелюзгу.
А дядя Магомед, играя с птенцами, сам словно превратился в ребенка. Если бы кто-нибудь сейчас увидел этого аксакала, то точно был бы удивлен. Тетя Захра тоже будто заново узнавала своего мужа. Этот, порой молчаливый, чуть грубоватый, но справедливый человек, вдруг выплеснул наружу свою сентиментальность. Едва заметная влага в глазах выдала его. Тут-то тетя Захра поняла, что беспокоит мужа, и, слегка оттолкнув, произнесла:
- Не мучайся, сейчас!
Она аккуратно взяла за крылья недовольную курицу и поставила на землю возле ящика. Курица чуть повозмущалась, но, зная свою хозяйку, спокойно выбежала из сарая, возвещая на птичьем дворе "у меня дети, у меня дети!"…
- Все вылупились, все, - с любовью говорил дядя Магомед.
Он будто забыл, что у него самого уже внуки взрослые, а он сейчас выглядит не старше их. Ничего, пусть так и будет. Он счастлив. Пересчитал каждого. Одиннадцать!
Птенцы, чувствуя отсутствие матери, инстинктивно пытались прятаться. Причем делали они это неуклюже и смешно. Некоторые старались забираться обратно в скорлупу, другие сжались в комочек возле гигантских по их меркам куриных яиц. Остальные, спрятав свои красивые головки, сбились в кучу. Тетя Захра собрала всю скорлупу, не обращая внимания на громкие писки новорожденных. Окинув взглядом мужа, спросила:
- Доволен?
- Еще как! - дядя Магомед радовался как ребенок.
- Пошли, пусть отогреваются, сейчас мама их прибежит.
- Кормить их надо! - не сдавался дядя Магомед.
- Позову, посмотришь за их пиршеством, еще рано.
- Рано - так рано. - Старик, наконец, успокоился. - А где их мама?
- Пошли позавтракаем. Сейчас внуки проснутся...
Завтрак дяди Магомеда закончился, так и не начавшись. Стакан чая - и все. Придумав какую-то невероятную причину, он вышел во двор и, обманув внимание следящей за ним взглядом жены, зашел в сарай. Там все было тихо и спокойно.
У входа маленький песик Чебуш, виляя хвостом, хозяину докладывал - никаких котов и кошек. Дядя Магомед, наконец-то, успокоился и, так же незаметно выскользнув через полуоткрытую дверь, пошел в огород...
Кому-то может показаться немного странным, что человек, разменявший седьмой десяток, ведет себя как ребенок, получивший неожиданную игрушку. И пусть. Зато человек, родившись в таком райском уголке земли, с детства видевший множество птиц, неоднократно ловивший их и по настоянию матери отпускавший, с годами все больше понимал, насколько эти птахи чувствительны к любому изменению. На его глазах исчезли куропатки, соколы и многие другие обитатели этих земель, а те, кто остались, вынуждены постоянно бороться с нами, людьми, за право жить. И с годами к нему приходило понимание необходимости сберечь хотя бы то, что осталось…
Дядя Магомед был жизнелюбом. Потому вставал рано, встречал рассвет, любовался утренней зарей и по-хозяйски относился к своей крестьянской жизни.
То утро было одним из самых обычных. Бегло осмотрев еще дремлющий двор, он взял косу с острым, с вечера отточенным лезвием. Он ходил косить уже несколько дней ранним утром, пока роса ласкает тяжелую мокрую траву и сенокос превращается в физическое и душевное удовольствие. Время поджимает, крестьянину каждый час дорог - пока нет дождей, надо скосить, высушить, привезти и сделать сноп.
С мыслями о хороших запасах сена, он направился к воротам. Обычно за ним увязывался Чебуш. И пока дядя Магомед косил, пес оттачивал свои охотничье навыки. То птиц поднимал ранним утром, то прислушивался к доносящемуся издали лаю больших собак.
Но Чебуш был нерешительным. Его единственная попытка помериться силами с доходягой-лисом закончилась очень забавно. Заметив в кустах дикого граната рыжего, Чебуш решил раз и навсегда избавиться от этого своего имени и ринулся в бой. Лис, вроде бы, вначале поддался, скрывшись в кустах, что придало псу уверенности. Но когда через минуты с другой стороны кустов выбежали два лиса, дядя Магомед понял, что Чебушу суждено только птиц гонять, тем более, опыт в этом деле у него уже есть, хоть и печальный.
Однажды вечером в сумерках, заметив задержавшихся на дороге домашних гусей, Чебуш на радостях рванул навстречу. А гуси приняли его за лису и в панике разлетелись. Из сорока гусей только половину удалось потом собрать. Такой вот он, Чебуш…
Как на беду, этим утром Чебуш не увязался за дядей Магомедом на сенокос. Иначе все было бы по-другому... Но порой судьба бывает коварна. И сегодня она поступила именно так.
С косой и вилами на плече дядя Магомед не спеша добрался до места, где его ждала работа. Имел он нехорошую привычку - курил. Вот и закурил он, посмотрел вдаль. Небо на востоке уже горело огнем, солнце просыпаться собиралось. Все как обычно. Носиком сапога дядя Магомед поворошил скошенное вчера сено. Самое время в стог собирать. С этого и начал, воткнув косу черенком во влажную землю. Потихоньку собрал сухую траву, закурил. Почему-то вспомнил о Чебуше, скучно, грустно стало без песика.
Предчувствие каких-то неприятностей целый час не давало ему взяться за косу. Еще раз закурил... Улегшись на только что собранный стог, курил, курил...
Потянуло домой. Вроде бы и собрался, но зачем-то взялся за косу. Так, видно, должно было быть…И мыслями он был дома, но быстро очнулся, услышав птичий крик, и перед глазами падали перья, перепелиные перья. Кружась в воздухе, они опускались на только что скошенную траву, и на них были капельки крови.
Чуть в стороне билась в предсмертной агонии перепелка. Дядя Магомед хотел поднять птицу, и вдруг замер, увидев еле заметное в траве перепелиное гнездо. В гнезде горкой пятнистых камушков лежали яйца. Перепелка ждала птенцов, но не дождалась. Она вылетела из гнезда, надеясь отвлечь внимание на себя и спасти птенцов. Наверное, это было единственно правильное решение.
Дядя Магомед растерялся. Что делать?.. Хрупкие, уже холодные без заботы матери яйца явно дышали жизнью, которая могла оборваться, так и не начавшись. Дядя Магомед принял решение инстинктивно.
Собирая крошечные пятнистые камушки в свою кепку, он позаботился и о защите их от утренней прохлады. В спешке ощипав пух мертвой птицы, он накрыл им яйца. Бросив все инструменты, он направился домой. Шел и торопился, потому иногда спотыкался. Один раз остановился, положил кепку на землю, снял легкий свитер-безрукавку и накрыл им кепку. Лишь бы не замерзли.
Увидев своего мужа у ворот в таком виде, тетя Захра сначала испугалась. Поранился! – как молния сверкнуло в голове. Ничего не понимая и не имея сил что-нибудь спросить, она следила за его торопливыми движениями.
- Что случилось? - еле выдавила пару слов.
Дядя Магомед без слов поднял безрукавку. Жена в недоумении спросила:
- Что за пух, зачем тебе? - но увидев яйца, замерла.
- Я убил косой перепелку...
- Как убил?
- Не заметил гнезда, а она высиживала яйца.
Дядя Магомед уже не в силах был что-то говорить, а время шло, надо было принимать какое-то решение.
Тетя Захра забрала у мужа кепку и направилась к сараю.
- Ты куда?
- Куда надо, - заулыбалась женщина.
Дядя Магомед немедля пошел за ней.
В полумраке сарая царила утренняя тишина. Но ее нарушила тетя Захра. Когда она подошла, из деревянного ящика донеслось тихое кудахтанье. Полусонная Ряба не могла сообразить, что от нее хотят. Узнав хозяйку, успокоилась. Когда ее аккуратно подняли и поставили на пол, быстро пришла в себя и решила воспользоваться моментом - выбежала во двор попить воды.
Дядя Магомед понял замысел жены - курица будет высиживать перепелят. Но возле куриных яиц пестрые камушки выглядели довольно беззащитными.
- Потрескаются! – вырвалось у него.
- Не переживай. - Жена продолжала свое дело.
- Они же...
- Вижу, - прервала мужа тетя Захра, - иди, умывайся, на тебя лица нет. Только полотенце возьми то, что на спинке кровати, свежее. Чай с чабрецом заварила. Попьем.
У дяди Магомеда не был сил не подчиниться приказу. Он молча вышел из сарая.
Когда пили чай, он подробно рассказал жене еще раз о произошедшей во время сенокоса трагедии. А она, подливая ему ароматного чая, говорила, что все будет в порядке. Решили никому из детей и внуков ничего не рассказывать, чтобы те от любопытства не испортили дела. Стойко и молча ждали и, наконец, дождались этого утра, с которого и начался наш рассказ.
Позже об этом узнала вся детвора и разнесла по селу. По крайней мере обсуждали эту тему несколько дней все сельчане. Каждый по-своему оценивал поступок старика, были даже не скрывавшие своего удивления чудачеством старика.
Вот только дяде Магомеду не было никакого дела до всего этого. Ведь он ценой своих переживаний и заботы своей семьи вернул природе ее чудесную нотку - пение перепелок, и неповторимый узор - этих чудесных птиц…
Через три недели после случившегося той же дорогой шел пожилой мужчина. Только теперь он не торопился, стараясь продлить себе удовольствие, слушая сонный щебета птенцов, сидящих в картонной коробке. Все десять дней с тех пор, как они появились на свет, были для перепелят беззаботными. Мама-Ряба часто с ними возилась, прятала под крыло и каким-то только им, птицам, понятным языком что-то рассказывала, а они слушали, засыпали. И только утром тетя Захра их отрывала от мамы, чтобы покормить и позволить Рябе досиживать своих шалунов.
Перепелята никогда не забудут старика, приносившего им семена, мелких жучков и бабочек. Они им казались вкуснее, чем все другие угощения. Даже шоколадку попробовали, которой их угостила Фергана, младшая внучка стариков…
…Где-то неподалеку слышны голоса. Какие же они приятные, родные, ласкают слух. Замерли наши птенчики. Им хотелось спать, они не знали, что это другая мама поет колыбельную своим детям.
Курил дядя Магомед, курил. Стоял в двух шагах от того коварного места. Чебуш тоже был задумчив. Не бегал, не играл. Только нюхал утренний воздух и смотрел вдаль. Пришло время вернуть долг природе. Старик достойно вышел из этого испытания. Вот только слезы начали закипать в его глазах. Он только сейчас начал понимать, как тяжело для него все это.
В ожидании свободы птенцы взбудоражились. Зная повадки перепелов, старик не сомневался, что видит их в последний раз. Доставая птенцов из коробки, каждого нежно целовал в голову и ставил на землю. Чтобы не расплакаться, дядя Магомед старался не смотреть в их сторону. А Чебуш, как завороженный, молча глядел и изредка поскуливал. Отпустив последнего птенца, старик закрыл глаза и тихо заплакал. Не хотел увидеть пустоту вокруг себя.
Однако ошибся старик. Перепелята и не думали разбегаться, ожидая от него вкусных угощений. Птенцы взбирались на его грубые кирзовые сапоги, прыгали оттуда, пищали. Эти игры продолжались почти час. И вскоре природа потихоньку начала сама заботиться о тех, кто ждал ее заботы. Заметив маленькую бабочку, птенцы рванули за ней. То ли от холода, то ли от усталости бабочка не смогла далеко улететь, и уже через минуты малыши, гоняясь друг за другом, делили добычу.
Старик курил, четки свои переворачивал и, кажется, был абсолютно умиротворен. Когда он собрался уходить, увидел, что ни одной птички уже рядом не было. Он улыбнулся. Ну что ж, природа-мать позаботится о них не хуже...
С тех пор дядя Магомед, заслышав пение перепелов, всегда гордо и шутливо говорил: "Мои птенчики поют"…
Брест, 1-3 ноября 2010 года
Просмотров: 1809
Воскресное чтиво
В рамках рубрики "Воскресное чтиво" Day.Az представляет рассказ "Комп" нашего постоянного читателя из Бреста (Беларусь) Ильгама Идрисоглу.
Мы призываем наших читателей продолжать посылать на электронный адрес office@day.az различные публикации, касающиеся искусства, истории, культуры, этнографии, традиций Азербайджана, и многих других областей жизни нашей страны, а также свои рассказы, ранее не печатавшиеся в прессе.
Комп
Это чудо техники чуть не довело меня до, как говорится, "палаты Наполеона"... Но, давайте по порядку.
Изначально особо не доверял, хотя любопытство разбирало - ведь компьютер, говорят, вещь интересная. Выслушав неслыханное количество советов, поступил по-своему. Выбрал по цвету, что понравилось. Но потом началось: "Мышку бери с длинным хвостом или телескопическую… Какая память?.. Оперативка сколько весит?"...
Ну ладно, купил, поставил, сел напротив и смотрю, как баран на новые ворота. Стыдно перед компом, ну и делаю вид, что не боюсь его. Со смелым, на первый взгляд, видом давлю на кнопку включения. Ух ты, эта зараза еще и огрызаться может, и экран, прежде чем открыться, свистит, будто издевается…
Знаете, разочарование наступило сразу. Заплатив немалую сумму, рассчитываю на определенные дивиденды, типа - ты работай, а я буду спрашивать, что мне надо. Как бы не так!.. Смотрим друг на друга. Молчу из вежливости, не тороплю, мол, сейчас сам сообщит о своей готовности слушать меня.
Минут через пятнадцать исчезает экран. Я в панике, боюсь дотрагиваться, - вдруг болеет чем заразным, тем более, что недавно услышал про какие-то вирусы… Вот что-то замелькало на экране, перемещаясь по периметру... Значит, еще жив, думаю, надо срочно позвонить и предупредить продавца. Набираю номер магазина дрожащими руками и нечаянно задеваю… как ее… мышку!..
Думал, с ума сойду. Эта зараза опять светится и молча ждет. Так и не дождавшись от него ничего внятного, решил все оставить, как есть. На всякий случай не закрыл дверь в комнату и пошел спать. Но спал плохо, почему-то всю ночь прислушивался к звукам из той комнаты…
Проснулся рано. Мысли о вчерашнем не давали покоя. Зная, что встреча неизбежна, собравшись с мыслями и смелостью, пошел туда, где вчера ЕГО оставил. Увидев сквозь открытую дверь мой комп, невольно остановился. Ух, мучитель…
Компьютер был весь темный, экран, то есть. Отмучился, думаю. Что дальше? Вспомнил гарантийный талон, вежливые слова работников фирмы, успокоился - ничего, образуется. Молча попил чаю, дождался открытия магазина, набрал контактный номер. Диагноз их был лаконичным - "мертв". Потом я узнал, что это всего лишь жаргон, означающий "не включается". Видимо, таких, как я, у них было много, поэтому спокойно сказали: "Придет сотрудник, ждите". Ну, думаю, наверное, вернут деньги. Потому приготовил все бумаги, что вчера мне дали.
Пока ждал мастера, ходил из угла в угол. Звонок в дверь прозвучал как выстрел из ружья возле самого уха. Вскочил, открыл и грустным взглядом выразил свои соболезнования представителю фирмы.
- Здравствуйте! Ну, показывайте, что вы тут запороли.
- Да он у вас… Понимайте… - аккуратно начал я.
- Не у нас, а у вас, - с ухмылкой перебил меня молодой, но уже достаточно хамоватый толстяк.
Прошел в комнату, сел перед компом.
- Винду кто установил, наши?
Я ничего не понял, но на всякий случай сказал:
- Да.
"Откуда мне знать эту Винду, - думаю, - пусть сами разбираются. Вдруг какая-нибудь иностранка, не нужны мне международные скандалы".
- Тогда все ок.
Натягиваю улыбку:
- Оживет?
- Подскочит! - улыбка его была как в фильмах ужаса - слишком многозначительная.
Дальнейшее мне трудно описать. Опять экран светится, какие-то картинки мелькают, он стучит по клавишам как Раймонд Паулс по пианино. Стою и тупо подтверждаю все его просьбы и замечания, ни о чем не спрашиваю, чтобы не опозориться.
Вроде, закончил работу. Деньги не взял, чем озадачил меня еще больше.
- Антивирусник надо установить!
Значит, точно, болен мой комп, думаю. Только этого мне не хватало.
- И что?..
- Десять манатов.
- Вся... процедура?
- Да, ну, раз в месяц надо будет обновлять.
- Тоже… за десять манатов?
- Ну, можете сами...
Тут мне стало совсем не по себе. Как это сами?.. Но ревность какая-то заставила брякнуть:
- Хорошо, сам!
- Точно!?
- Да-да, не волнуйтесь. А это сложно? - зачем задал этот вопрос, до сих пор не понимаю.
- Прогу надо скачать будет.
"Вот я идиот, вляпался", - думаю, но решил не сдаваться:
- Откуда?
- Можно у меня диск взять, - с довольной ухмылкой произнес программист (потом узнал, что их так называют).
- Давайте!
- Пять манатов он стоит...
- А как скачать?
- Позовете, за пару манатов скачаю на ваш диск.
- Сколько чистый диск стоит?
- Не дорого.
- Пару манатов?
- Меньше, - он снова ухмыльнулся.
- Договорились.
- Да я не против, как хотите, так и поступайте.
Что он хотел этим сказать, я так и не понял.
Молча слежу за его действиями стараясь изображать понимание, хотя для меня это как темный лес.
- Так у вас же Нет не установлен!!! - вдруг вскричал он.
- Не установлен, - автоматически подтвердил я и спохватился: - Что не установлено?
- Конечно, не установлен, - согласился сам с собой специалист. - Можно установить.
- Сколько? - задаю вопрос, проглотив комок.
- Телефон есть?
- Д-да, - показываю сотовый
- Нет, домашний.
- Конечно, - протягиваю ему трубку.
- Мы через вашу линию будем выходить на Нет.
- Согласен, - говорю на всякий случай.
- Согласны вы или нет, другого варианта нет. - И снова ухмылка.
Я начал терять терпение:
- Ну, давайте… выходите.
- Кабель нужен на модем, - говорит и смотрит на меня. Ждет чего-то.
- А где я его н-найду?
"Что такой модем?" - думаю лихорадочно.
- Всюду навалом, в ЦУМ зайдите, во многих отделах продают, разных размеров.
Мне стало жарко. А он все ухмыляется…
Не знаю, чем бы все это закончилось, если бы не зашел соседский пацан. Он услышал, что я купил комп и заглянуть посмотреть. Умница, и меня спас и пр… про… как его там… программиста.
Сосед быстро понял, в чем проблема, взял деньги и побежал в магазин. Вернулся с модемом и какими-то проводами. Я ушел в другую комнату, не хотел в этом участвовать. Когда все было сделано, меня позвали.
- Вот вам Интернет. Красота! Я закачаю вам классные проги, будете балдеть. Пострелять можете...
"Как, комп, оказывается, и стрелять может!!!" Кошмар, просто кошмар…
Программист за установку денег почему-то не взял. Попили чаю. На прощание мастер сообщил, что соседский мальчик поможет мне осваивать компьютер.
Расстались почти друзьями.
Когда все ушли, я вошел в комнату, где на столе стоял мой серебристый комп. Я смотрел на него с трогательным восхищением, а он просто сиял, словно пытался ответить мне взаимностью. Я понимал, что начинаю влюбляться в это чудо. Хоть мы пока и плохо понимаем друг-друга, но разве для любви существуют преграды?...
А напоследок хочу сообщить вам радостную новость - теперь я знаю, что такое флешка! Да-да, знаю. Как объяснил мне такой же "специалист", как я, это такая маленькая электронная тележка, которая перевозит проги и файлы с одного компа к другому. И еще я знаю, что Касперский муаллим очень хороший человек, а ноутбуки бывают двухъядерными.
А вы это знали? Вот так вот...
1 ноября 2010, Брест
В рамках рубрики "Воскресное чтиво" Day.Az представляет рассказ "Рейс задерживается" нашего постоянного читателя из Бреста (Беларусь) Ильгама Идрисоглу.
Мы призываем наших читателей продолжать посылать на электронный адрес office@day.az различные публикации, касающиеся искусства, истории, культуры, этнографии, традиций Азербайджана, и многих других областей жизни нашей страны, а также свои рассказы, ранее не печатавшиеся в прессе.
Рейс задерживается
В аэропорту "Домодедово" уже больше пятнадцати минут задерживались два рейса. Москва-Гянджа и Москва-Новороссийск. Ничего страшного, такое часто случается. Авиация - серьезная штука.
Поначалу пассажиры тихо-мирно устраивались, перекладывали ручную кладь, чтобы не создавала неудобства в полете. Стюардессы пересчитывали количество пассажиров. В общем, обычные процедуры. Вдруг раздался голос из громкоговорителя: "Уважаемые пассажиры, пожалуйста, приготовьте билеты для повторной проверки".
Ну, мало ли, подумали мы и начали готовить свои билеты. Не придавая никакого значения, протягивали их стюардессам. А они с явным беспокойством просматривали билеты. Вроде бы, все на своих местах…
Салон был не заполнен. Потому некоторые пассажиры устроились на собственное усмотрение, где кому удобно. А при проверке смотрели исключительно на номера мест. Вроде сходится.
Нервозность у всего экипажа, и по рации переговариваются с кем-то.
- Что происходит? – наконец, не выдержал кто-то.
- Один пассажир лишний в салоне, - терпение стюардессы явно было на пределе, - и не можем найти. У всех билеты есть, талоны оторваны.
Все стали оглядываться - где же невидимый нарушитель спокойствия?
Дело было в конце восьмидесятых. Все - граждане одного государства. Так что перелеты представителей разных народов в одном самолете были обычным явлением. И этот рейс не был исключением. В то время в Гяндже были расквартированы несколько дивизий, и к военнослужащим ездили их жены, матери, кто угодно. Поэтому в салоне находились и русские. Но вежливые стюардессы почему-то упорно искали лишнего пассажира среди нас, кавказцев.
В это же время на новороссийском рейсе искали отсутствующего пассажира. Видимо, странное совпадение этих зеркально схожих моментов и привлекло внимание работников аэропорта. Находим лишнего на гянджинском рейсе, передаем его новороссийскому - и вопрос решен…
Проверили три раза. Не нашли, и, наконец, решили всех рассаживать строго по своим местам. Тогда-то и вспыхнул небольшой конфликт.
- Садитесь на свое место, - усердно просила стюардесса сопротивляющегося молодого человека.
- Тут же уже сидят, - возражал тот.
- Ничего, она тоже пересядет на свое место, - сказала симпатичная стюардесса и взглянула на занявшую чужое место даму лет пятидесяти, блондинку с пышной прической, словно увидела ее в первый раз.
- Я на своем месте, вот, пожалуйста, билет. - Дама убрала журнал, который лениво листала, и стала доставать из сумки драгоценный проездной документ.
Стюардесса, кажется, была совсем рядом с разгадкой получасовой головоломки. Дождавшись, когда ей дадут билет, рассмотрела его и заулыбалась:
- А куда вы летите?
- Как куда? Домой, в Новороссийск! – заявила женщина и вдруг вскрикнула: - а вы все куда? Вы…
- В Новороссийск летим, ха-ха! - мужчина рядом громко и с иронией перебил растерянную даму.
- Женщина, - одна из стюардесс с облегчением улыбнулась и подмигнула коллеге, - тут так много тех, кто похож на пассажиров, летящих в Новороссийск?
Покрасневшая пассажирка посмотрела по сторонам:
- А этот офицер, кто, по-вашему, не русский?! - заявила она, после чего начала быстро собираться.
Пассажиры галдели и удивлялись - как можно было незаметно пройти как минимум три проверки при посадке?
Тот самый русский офицер, летевший на службу, хитро улыбался, будто что-то знал.
- До свидания! - бросила дама обиженно ему и покинула салон.
- До свидания, - с трудом выдавил офицер. Было видно, что он просто давится смехом.
Когда женщину проводили на выход и передали работникам аэропорта для доставки к другому лайнеру, он не выдержал. Его громкий смех не мог не вызывать у нас интереса. В том числе у меня, студента, постоянно ожидавшего каких-то смешных историй. Но я сидел далеко от него, потому как ни старался, услышать его рассказ мне не удалась. Зато люди потом стали передавать друг-другу эту историю.
Вот, оказывается, что произошло.
В те времена регистрацию можно было проходить на городском Аэровокзале. Это было удобно, в том числе и мне, так как жил и учился я возле метро "Аэропорт". А тут рукой подать до Аэровокзала.
Прошел регистрацию, собрали в накопители, то есть в боксы. Причем сразу несколько рейсов. Потом подъезжает "Икарус", сотрудница аэровокзала приглашает на выход пассажиров конкретного рейса. Рассаживают в автобус и - прямо к трапу. Ты уже пассажир. Так и сегодня...
По словам офицера, минут сорок, пока в большом боксе пребывал народ, он, сидя на скамейке, читал газету. Подошла наша героиня и поздоровалась, на что получила вежливый ответ. Потом она спросила, свободно ли рядом место. Ответ тоже был положительным. Далее, слово за слово разговорились. Мило беседовали до того момента, пока не объявили посадку. И он встал, положил газету в дипломат. Она последовала с ним вместе к выходу, и что-то спрашивала на ходу. Так, мило беседуя, они сели в автобус. Практически всю дорогу и у трапа увлеченно беседовали, чем и усыпили бдительность всех проверяющих. Их приняли за супружескую пару, тем более, что она выглядела безупречно, да и находилась рядом с офицером. А женщина, наверняка, была уверена, что офицер летит в Новороссийск, и потому не обратила внимания на окружающих ее явно не славянской внешности пассажиров.
В салоне, как законопослушные граждане, они расселись по своим местам, ожидая быстрейшего окончания полета. А там будет видно. Обоим показалось, что между ними вспыхнула взаимная симпатия. Но сказка оказалась недолгой…
В общем, простая житейская история.
"Эх, женщины, женщины…" - с умным видом подумал я и стал смотреть в иллюминатор.
В рамках рубрики "Воскресное чтиво" Day.Az представляет рассказ "Утиный автограф" нашего постоянного читателя из Бреста (Беларусь) Ильгама Идрисоглу.
Мы призываем наших читателей продолжать посылать на электронный адрес office@day.az различные публикации, касающиеся искусства, истории, культуры, этнографии, традиций Азербайджана, и многих других областей жизни нашей страны, а также свои рассказы, ранее не печатавшиеся в прессе.
Утийный афтограф
Воскресным днем по улице Москвы бежал молодой человек, очень смахивающий на спортсмена-бегуна. Спортивные брюки синего цвета с широкими белыми полосками по бокам, кроссовки и лыжная шапочка. И бежал, вроде, неплохо. Все бы ничего, но…
В руках у нашего "спортсмена" был необычный груз - из полуоткрытой сумки, висевшей на левом плече, выглядывала красивая головка дикой утки, кряквы. Минуту назад в другой руке он держал еще одну птицу, но сбросил ее, как лишний груз. Птица в сумке иногда издавала громкие звуки, и при попытке схватить ее за голову уворачивалась и крякала еще громче.
Прохожие оборачивались и от неожиданности застывали. Утка, увидев всеобщее внимание, по-видимому, решила устроить шоу. Стала чаще и громче кричать и будто издевалась над бегуном. Все попытки выкинуть птицу из сумки были тщетными. Милиционеры, в шутку бегущие следом, свистели, утка крякала. Парень бежал и пытался вытряхнуть утку из сумки на бегу. Наконец, птице это надоело, и она выпрыгнула из сумки, немного растерялась, а потом после небольшого разбега взлетела в небо.
А парень, надеясь, что никто не видел его позора, ретировался.
Но не тут-то было - его увидели земляки-студенты.
Студенческая жизнь без приключений не обходится. Наша тоже не была исключением. Постоянно что-то происходило. Некоторые ребята иногда сами себя загоняли в смешные ситуации. Наш бегун не впервые становился главным героем курьезных историй. Все хорошо, наверное, помнят времена, когда Кашпировский лечил людей через экран телевизора. Миллионы искали спасения и надежду у экранов. И их можно понять - порой тяжелые болезни заставляют человека цепляться буквально за последнюю соломинку. Но абсурдных моментов тоже немало было.
Наше общежитие было шестнадцатиэтажным и стояло лицом к лицу с Останкинской башней. Их разделял огромный Тимирязевский парк. Живописно, красиво. Наша с "бегуном" сторона смотрели как раз туда. Не знаю, что на него нашло тогда. Потом выяснилось, что он решил избавиться от "страшного недуга" - залысины на лбу. И как только начинались сеансы, закачивалась активная жизнь его соседа, который обязан был сидеть тихо, спокойно, без шума, чтобы час не нарушать "лечебную" процедуру. "Бегун" устраивался как можно ближе к экрану и получал самые сильные дозы "чудес" Кашпировского, что называется, из первых рядов. И уже даже внушил себе, что есть первые результаты.
Об этом рассказал его сосед по комнате, когда в очередной раз был изгнан из "процедурного кабинета" и пришел ко мне. Не выдержал, и за чашкой чая как-то поведал о наболевшем.
Мы не стали обижать соседа шутками и все делали вид, что ничего не знаем. Но не зря говорят: язык мой - враг мой. Однажды пили чай в их комнате. Кто-то завел разговор о Кашпировском. И тут "бегун" взорвался как бомба. Сокрушаясь и злясь на целителя, рассказал, как безрезультатно лечится уже почти полтора месяца. Откуда ему было знать, что все уже в курсе.
Легкое оживление в наших рядах ничего хорошего ему не сулило.
- Не может быть, - мое возражение сбило его агрессию.
- Неправильно лечишься, - сказал кто-то.
Парализованный этими двумя уколами, он уже через несколько секунд слушал мою инструкцию.
- На груди у тебя растительности, наверняка, больше. А почему? Потому, наверное, что смотришь сеансы в расстегнутой рубашке.
Озабоченный начинающейся лысиной сосед заулыбался. Один из наших "анестезиологов" не дал улетучиться этому его "вдохновению" и посоветовал:
- Слушай, что говорят, а то потом будешь жаловаться.
- Надо, чтобы все части тела были закрыты, - уже сам веря в эту чушь, посоветовал я. - В газете читал. Перед экраном должен быть только объект лечения.
На этом тему закрыли. Опустошив чайник, разошлись.
Когда через неделю его сосед прибежал, рыдая от смеха, и жестами пригласил следовать за ним, я и подумать не мог, что увижу такую картину. Перед экраном старого огромного телевизора "Рубин" сидел наш "бегун". Он восседал на стульчике, в свитере с горлом, в позе бодающего быка. Только иногда слегка крутил головой, видимо с целью равномерного распределения "целебной энергии". А Кашпировский, не поверите, смотрел прямо на его темя, продолжая процедуру.
Долго он нас потом терроризировал за этот розыгрыш…
То морозное январское утро ничем не отличалось. Сессия почти сдана, скоро домой на зимние каникулы. Потому, слоняясь по коридору, несколько ребят забрели в мою комнату и, легко подтрунивая друг над другом, устроились пить чай. "Бегун" не мог пройти мимо. Услышав громкий смех, решил зайти. На свою беду. Со всеми поздоровался и пожелал попить чай, так как пришел с холода. Ему поставили чашку, он ухватил ее и стал жадно опустошать. Честное слово, никто и не думал его трогать. Он начал сам:
- За продуктами ходил. Столько людей, ужас! А на замерзшем пруду возле кинотеатра "Баку" утки и голуби стаями кидаются на прохожих. И все их подкармливают. Жирные такие! - удивлению его не было предела.
- А ты в магазине покупаешь, - один из матерых шутников закинул удочку.
- А что? - сразу проглотил ее сосед. - Разве этих можно есть?
- Ха-ха, - подлил масла в огонь я, - что, по-твоему, на прилавках продаются какие-нибудь болгарские?
Явно растерялся бедный. Но последовавшие за этим слова другого земляка не оставили шансов его сомнениям:
- Только не говори, что не знаешь об этом, - сказал он.
- Нет, почему же, я догадывался… Но, просто не думал… - У него явно созрел план. Он был большим любителем птичьего мяса, кто бы там ни был - курица, индюк, гусь, утка. И жарил, и парил...
Разговор незаметно перешел на другую тему. Но наш сосед затих, а потом вдруг поспешно ушел. Мы не придали этому значения. Когда минут через десять он зашел к нам в спортивной форме, все поняли - собрался за утками. Недавно где-то раздобыл красивую сумку по блату. Она висела на плече.
- Как их ловить? - вопрос был серьезным.
- Батон кроши, сами прибегут, - так же серьезно посоветовал один из зачинщиков.
Мы дружно подтвердили версию. Бегун нас покинул.
Когда через час он влетел в комнату, запыхавшийся и покрасневший, мы не сразу поняли, в чем дело. Мы его ждали, но с уткой, и готовились тут же объяснить ему, что эти птицы живут в городской черте и питаются чем попало, потому их мясо есть опасно.
Бросив сумку в прихожей, он набросился на нас:
- Сволочи! - осуждающе смотрел на нас.
Мы так хохотали, что заглушили все его дальнейшие слова в наш адрес.
Наконец он немного успокоился. Замызганный, вспотевший, обиженный, он пил чай. Молчал и пил. Мы даже уже не смеялись, видя, что бедняге не до смеха. Так бы и ушел, если бы не те ребята, которые видели его спринтерский забег и шоу на улице. Зашли, так как дверь была открыта, и с ухмылкой в один голос выдали:
- Бегаешь хорошо...
Дальше все пошло само собой. Он сам рассмеялся и чуть позже рассказал о своем приключении. Оказывается, он долго кормил стаю голодных птиц, высматривая жертву пожирнее. Увлекся. Мимо проходящие бабульки с восхищением подчеркивали его гуманность. Тут он понял, что батон кончается, потому и схватил первую попавшуюся птицу и - в сумку. На резкий крик старушек о помощи не обратил внимания. Когда схватил вторую утку, раздался свисток. Тут-то он и рванул. Крик, шум привлек внимание всех. Решил избавиться от второй. Выбросил. Но, милиционеры его преследовали под аплодисменты веселящейся толпы.
Мы посмеялись и собрались расходиться, но тут один из ребят, стоявший ближе всех к злополучной сумке, воскликнул:
- Что за вонь?
И правда, из новой сумки соседа доносился неприятный запах. Мы подошли ближе и, зажав носы, заглянули внутрь. Так и есть - чуть не попавшая в суп утка оставила своему пленителю "автограф".
Охотник-неудачник под общий хохот схватил сумку и, что-то бормоча себе под нос, быстро покинул комнату.
Эта сумка потом долго висела на общем балконе нашего этажа в общежитии. Уж слишком глубоко "засела" в ней память об утке...
Самостоятельный мужичок
В рамках рубрики "Воскресное чтиво" Day.Az представляет рассказ "Самостоятельный мужичок" нашего постоянного читателя из Бреста (Беларусь) Ильгама Идрисоглу.
Мы призываем наших читателей продолжать посылать на электронный адрес office@day.az различные публикации, касающиеся искусства, истории, культуры, этнографии, традиций Азербайджана, и многих других областей жизни нашей страны, а также свои рассказы, ранее не печатавшиеся в прессе.
Спроси сейчас у этого человечка, куда он, восьмилетний пацан, так бежал в тот день? Зачем бежал? Почему его не остановил страх перед незнакомым местом? Видимо, неведомая сила вела его.
Цeпляясь за каждый силуэт вдали, бежал и бежал. Вот она, мамочка... Еще быстрее... Разочарование. Это просто ему показалось. Всего лишь гранатовый куст. Голову поднимая, ищет он ее, недалеко должна быть. Не видна... Ну где же, где мама!?
Бежит, осенняя прохлада осушает слезы на его горящих щеках. Холодная земля не останавливает его. Бежит и бежит. Сандалии в руках, носочки в кармане. Весь в поту, запыхавшийся бежит… К маме.
Наконец-то заканчивается часть дороги, идущей сквозь кусты. До того села, где пройдет автобус, чуть более километра, и в серых красках поздней осени все сливается.
Мальчик останавливается и от отчаяния садится на камень у дороги. Глаза мокрые, щеки грязные, ноги онемели.. А слезы льются ручьями. Икота душит. Сам виноват. Чуть-чуть бы пораньше, и все было бы в порядке. Спокойно с мамой поехал бы в город проведать брата, который был тоже искателем приключений. Подсунул правую ногу в агрегат сеялки, и раскрошило брату два пальца. Такие у мамы сыночки…
Задержался в школе за какой то игрой. Набегался. Должны его ждать?.. Конечно же, у взрослых свои взгляды на жизнь. Автобусы по расписанию и конкретное время, чтобы добраться до трассы... Только у детей на этот счет другое мнение, за которое он расплачивался, сидя на камне у дороги и рыдая. А во всем виновата тетушка. Точно, она. Кормила его после школы по просьбе мамы, неправильно ответила на вопрос – и вот теперь он здесь.
- А где мама? – спросил он.
- Ждала, не дождалась и вот только что пошла на автобус.
Если бы она знала, какую ошибку совершила этими словами! Эти простые, успокаивающие слова словно пробудили в нем надежду. "Догоню!". Его поведение насторожило тетушку. Подавая ему жаркое, уставилась и заставила есть до конца.
На игры в кошки-мышки ушло несколько минут. Тетя успокоилась и пошла по другим делам. Усыпив бдительность, он допил прямо из тарелки остаток вкусного соуса, ножку курицы устроил поудобнее в зубах и, схватив сандалии, удрал через окошко. За мамой... На ходу обглодав куриную ножку, костью выбросил в кусты.
Вот результат.
Уже собрался вернуться домой. Дальше другое село, еще полтора километрa... Ему туда не надо...
Одевая носки на замызганные ноги, сопел как суслик. И вдруг... Вот это "вдруг" и не дало ему одеть второй носок, а, наоборот, заставило снять первый.
Вот же она, мама! Идет не спеша... Точно, она... Кажется, совсем близко. Это теперь, уже взрослым проходя по этой дороге, он иногда ужасается. Спринтером надо быть, чтобы покрыть такое расстояние!
Это теперь, уже взрослым проходя по этой дороге, он иногда ужасается. Спринтером надо быть, чтобы покрыть такое расстояние!
Мальчик бежал без остановки, рассчитывал, что автобус придет не сразу и он маму догонит. Мамин силуэт уже растворился среди деревьев. Ничего, догонит он ее, догонит. У школьников, идущих во вторую смену, спросил об увиденной им вдали женщине. Описали. Точно - мама. Рванул...
Увидел маму, садившуюся в старый "ЛиАЗ". Какие то семьдесят метров его отделяли от матери, за которой он почти сорок минут бегал.
- Мамааа!!!!...- все что он мог вырвать из детского сердца, и так колотившегося от всего происходящего...
Тронувшийся с места автобус вдруг остановился как вкопанный. Резко открылись двери. Забегая в автобус, он только заметил растерянного водителя, внимательно смотрящего под колеса.
- Мама! - он просто заплакал, упав ей на грудь.
Кажется, в эти минуты молодая женщина была в шоке...
- Это надо же, - пожилая попутчица с укором и сочувствием бросила, - ребенка не брать с собой...
Мама выглядела растерянной:
- Я его почти час ждала, - это все, что она могла сказать.
Водитель молча и испуганно смотрел в зеркало, наблюдая за ними.
Потом он от мамы узнал, что его крик донесся до салона дико ревущего автобуса, и какая-то бабушка вскрикнула: "Ааа, ребенок под колесо попал!"
Испуганному водителю ничего не оставалось, как резко нажать на тормоз и выскочить. Он был безумно рад, что ничего такого на самом деле не случилось. А какой спрос с ребенка то…
Водитель молча нажал на газ, и автобус поехал.
- Мама, - прижался он к маме.
- Да, мама, - обняла она его, - что хочешь мне сказать?
- Ты почему…
- Это я почему? - прервала сыночка. - Тебе надо было еще побегать в школе...
- Я пришел, - он уже выдумывал на ходу, - пришел, а...
- А меня нет, - дразня, договорила за него мама.
- Ну да...
- Ну да, получишь от тетки, тебя же будут искать, - заулыбалась женщина.
- Спрячусь...
- Где?
- В шкафу...
Весь автобус следил за идиллией мамы с сыном. Никто ничего не говорил, люди просто смотрели, слушали и улыбались. Но взорвались от смеха после очередной "провокации" мамы.
- Как будешь жить без меня, когда вырастешь?
- Тебя и папу с собой возьму...
- Чтобы жениться тоже за мамой будешь бегать?
- Вот этот вопрос решу сам, лично! – заявил сын.
Пассажиры автобуса закатились от смеха после этих слов. Передавая друг-другу слова этого "малявки", люди смеялись до слез. И водитель смеялся, но совсем от другого – он думал, как же хорошо, что его автобус с места трогается медленно...
…В городе зашли в гости к другой тете. Она с удивлением смотрела на них. Расстеленный и замызганный мальчишка сначала не понял, почему мама с тетушкой его так рассматривают. Потом его завели в ванную комнату. Когда увидел себя в зеркале, самому стало смешно - цыганенок. Стоял, корчил себе рожи и улыбался.
Потом его завели в ванную комнату. Когда увидел себя в зеркале, самому стало смешно - цыганенок. Стоял, корчил себе рожи и улыбался
Зашла мама, велела помыться, включила воду и ушла.
Если бы он знал, какой подарок его ждет, пробежал бы еще несколько километров. Через десть минут, когда мама одевала его в новую одежду, радости не было предела. С ног до головы переодели в обновки.
- Вот это мой племянник, - тетя повторно поцеловала его.
- Вот только вредный, - мама с легким укором бросила взгляд на сына, - я не представляю, что бы он там делал, если бы не догнал.
- Ладно, хорошо, что догнал, любит, значит маму, раз так бежал, - тетя слегка улыбнулась. – Пошли, покушаете, потом пойдете в больницу..
Попили только чай и пошли к брату. Когда уже возвращались домой, мама снова пошутила, глядя, как он гордо идет в новой одежке:
- Ты у меня самостоятельный, тем более жениться собираешься сам. Это тебе свадебная одежда от тети...
- Дай конфету, - буркнул в ответ на шутку самостоятельный мужичок, на ходу сунул руку в полуоткрытую мамину сумку и достал несколько молочных ирисок. - Будешь?
- Нет, сынок, ешь.
Он остановился, отправил одну конфетку за щеку, остальные сунул в карман новых брюк, схватил маленькую сумочку со своей старой одеждой и опять побежал за мамочкой, только уже спокойно и не так быстро, чтобы не запылить новые брючки.
Тетя потом долго называла его в шутку самостоятельным мужичком. Видимо, мама ей тогда рассказала обо всем до мелочей...
Этим восьмилетним пацаном был я...
Патриот
В рамках рубрики "Воскресное чтиво" Day.Az представляет рассказ "Патриот" нашего постоянного читателя из Бреста (Беларусь) Ильгама Идрисоглу.
Мы призываем наших читателей продолжать посылать на электронный адрес office@day.az различные публикации, касающиеся искусства, истории, культуры, этнографии, традиций Азербайджана, и многих других областей жизни нашей страны, а также свои рассказы, ранее не печатавшиеся в прессе.
Находчивость человека порой выходит за пределы фантазии. Особенно, если он еще студент. Первые опыты практики выживания он получает в стенах, нет, не института, а общежития.
Целую неделю мой одногруппник ходил мрачнее тучи, раздраженный. Причина была, на первый взгляд, банальная - к нему заселили в комнату нового соседа. Ну и что из того? А то, что сосед этот был не просто соседом, а иностранцем. В те времена со всего мира приезжали в Москву за образованием. Новый сосед одногруппника был представителем одной из азиатских стран. Несмотря на протесты жильца, новоселье состоялось, и причем пышно и с "приданным"…
Теперь эта некогда аккуратная комната больше походила на склад. А гости просто выживали нашего одногруппника. Он дошел до заместителя декана. Тот выслушал, с пониманием покачал головой и посоветовал… договориться с соседом самому. Только никакого давления на него, предупредил декан, так как это иностранец. Закон был на стороне гостя. А комендант вообще даже слушать не хотела, так как и боялась их жалоб, и немного обижена была на… хозяина. Но, тем не менее, тоже подсказала, что если они договорятся или иностранец сам уйдет, она не против их расселить.
И все понимали, что, скорее будет наоборот - уйдет сам пострадавший. Патовая ситуация. А комната была просто прекрасная, чистая, ухоженная. Дело в том, что нам комнату давали на все время учебы. Потому многие относились к своим комнатам трепетно, и как могли, создавали там уют. Берегли. Видимо, иностранец на это и рассчитывал - без особого труда заполучить такое жилье. Только не учел один момент: советский человек выработал за годы социализма самые невероятные способы зашиты себя и своего имущества. За это иностранец и стал жертвой своего коварного замысла.
Советский человек выработал за годы социализма самые невероятные способы зашиты себя и своего имущества
Одногруппник практически стал бомжем. У кого угодно сидел, время проводил. Но спать шел в свою комнату. Как могли, так успокаивали. В какой-то момент показалось, что он смирился со своей участью. Но обманул он всех, чтобы не беспокоились, не переживали за него.
Четверо одногруппников, живущих в этом общежитии, дружили. Трое русских, в том числе пострадавший, и один азербайджанец, то есть я. Бывало так, что после учебы и обедали вместе.
Четверо одногруппников, живущих в этом общежитии, дружили. Трое русских, в том числе пострадавший, и один азербайджанец, то есть я
Как-то один из друзей сразу после занятий поехал навестить двоюродную сестру - студентку МГУ. А мы втроем решили купить пельменей и пообедать вместе. С этими мыслями зашли в магазин, купили заодно с пельменями и сигареты.
Дошли до общежития, решили собраться у меня и разбежались ненадолго по своим "норам".
Войдя в комнату, я включил электрочайник. Переоделся и стал готовить стол к обеду. Конечно, "обед" слишком громко сказано. Не буду же говорить, что собрались просто проглотить по быстрому пельменей, где теста было гораздо больше, чем лука. А про мясо... Ну, да... все остальное - мясо... Иногда запах проскакивает...
Чайник закипает, пора бросить в кастрюлю пельмени. Что я и собирался сделать. Вошел один из однокурсников, начал помогать. Все шло своим чередом. Вдруг открывается дверь, появляется наш "бомж" и молча проходит в комнату. На лице – никаких эмоций. Он тихо открывает мой шкаф, достает оттуда открытую бутылку коньяка "Гянджа", наливает в граненый маленький стакан, пьет и тихо говорит:
- Не с тем связался, негодяй!
Честно говоря, тогда мне показалось, что его вообще выгнали из комнаты. Расстроились мы окончательно и молча следили за его движениями. Опрокинув еще одну рюмку, он произнес:
- Есть еще, или мне пойти в магазин?
Мы молча смотрели на него.
- Что происходит? – прервал я молчание.
- Так есть или нет?
- Есть.
- Все равно сбегаю, - не успокаивался он и, выпив еще рюмочку, удалился.
- Достали бедного. – Сказал наш товарищ, сочувственно глядя вслед "бомжу".
- Комендант тоже молодец. - В моем голосе скорей было сочувствие одногруппнику, чем обида на коменданта.
Дальше молча и главное – не спеша стали варить пельмени, допили остаток коньяка. Рассказал я краткую историю Гянджи. Покурили в коридоре. Просто убивали время. Пельмени есть надо свежими. Ждем. Наконец он появился.
- Угощаю!!! - Он уже был веселым и жизнерадостным.
- Может, все-таки объяснишь, что происходит? – Наш товарищ явно жаждал прояснений.
- Не переживайте, расскажу...
Мне тогда показалось, что у него, что называется, крыша поехала. Но на сумасшедшего он не был похож. И чуть позже, празднуя с нами свою безоговорочную победу, он явно выглядел счастливым и немного удивленным.
Вот, что он рассказал:
- Наливай, чего ждешь? Сейчас выпьем и расскажу...Сбежал мой иностранец. И, видимо, навсегда. В комнате остались только тапочки и узорчатые стаканчики на полке. Все забрал. Я их заставлю уважать наши законы. Заселился...Смотрю, не нравится ему, когда на радиоточке в двенадцать часов играет гимн СССР - просыпается, убавляет звук. И смотрит в окно. Утром перед пробежкой включаю радиоточку. Шесть утра, гимн. Вскакивает и идет к умывальнику. Вечером он ложится пораньше, выключив радио. Нет, думаю, дорогой, будешь слушать гимн, и врубаю на полную катушку. А сам стою по стойке смирно и слушаю. Он просыпается и с недоумением смотрит. Жестом показываю – иди, мол, становись возле меня. Подчиняется. Стоя в пижаме, молча выдерживает испытание. Вот тут я и понимаю: все, приплыл парень,,. Утром вижу - есть первые результаты. Дергаться начал. А на вопрос, как долго это будет продолжаться, получает ответ: "Каждый день".
Нет, думаю, дорогой, будешь слушать гимн, и врубаю на полную катушку, а сам стою по стойке смирно и слушаю
Три дня он еще держался. Потом решил провести "профилактическую работу", пустив в ход все свои чары. Хотел отговорить. Ссылался на слабое здоровье, на гуманность и даже пригрозил отчислением. А я ему ответил, что мы все патриоты и чтим законы. Если кто-то нарушает повестку дня, может быть наказан.
Завершив рассказ, он заулыбался:
- Давайте покурим? Пошли в коридор… В общем, ребята, пошли. Чаю попьем. Мне надо отоспаться. Уборку надо сделать. Как хочется простого человеческого уюта...
Мы сначала не поверили ему. Но когда через пару дней над этой историей стала смеяться вся "общага", поняли - не пропадет наш советский человек.
Ильгам Идрисоглут 16.01.2011 Брест
Комментариев нет:
Отправить комментарий